Ирина Корина «Вооруженные мечтой»

Ирина Корина – одна из немногих художников, состоявшихся в нулевые, одна из ключевых репрезентантов молодого российского искусства за рубежом, работает с сегодняшней реальностью, которая, как всегда бывает с любым «здесь и сейчас», не только остро нуждается и в осмыслении, и в визуализации, но и очень трудно этой визуализации и анализу поддается. Однако предмет анализа не ставит художника в тупик, а, напротив – наполняет инсталляции Кориной все новыми и новыми смыслами. Инсталляции, создаваемые на стыке театральной декорации, сновидения и реальности, могут быть прочитаны разными способами, но всякий раз это чтение о реальности – всегда, сейчас и в некотором сослагательно-сновиденном месте…

Законы, формирующие узнаваемый почерк художника, действуют и в ее новой инсталляции «Вооруженные мечтой», созданной для основного пространства Манежа – но к обычной «рецептуре» прибавился собственно топос экспонирования: центр не просто столицы и страны, а, в сущности, космоса, универсума, каким в интерпретации Кориной становится Россия, безошибочно распознаваемая в произведениях этого художника не на образном или пластическом, а на непосредственно зрительном и тактильном уровнях. Элементы, из которых строится инсталляция Кориной, включены в российскую повседневность, привычны до неразличимости (тем различимее они в художественном перерождении). Художник соединяет и модифицирует их таким образом, что в произведении является не портрет действительности, а мифологема этой действительности, обнажающая и обостряющая ее механизмы. Взгляд Кориной гипертрофированно реалистичен: из рыночных палаток вырастает постсоветская Россия, напоминающая одновременно карусель и шапито, а венчающий конструкцию трехметровый шпиль отсылает к романским соборам и тюркским шатрам. Именно эта противоестественность подчеркивает переход временного в постоянное, случайного в архетипическое, то своеобразное отвердение российской истории, которое одновременно и осуществляет (на художественном уровне), и констатирует (на реальном) Корина.

Палатки, увеличенные не до утраты соразмерности человеку, но до явственного ощущения оптического смещения, подчеркивающего встречный сдвиг видимого и зримого, актуализируют сквозную для российской культуры тему маленького человека, приобретшую в начале XXI века новые оттенки звучания. Эти палатки, как избушка из русской сказки, обращены к зрителю передом (вход открыт, но недоступен – шапито взято в кольцо металлических ограждений, ставших такой же узнаваемой деталью современного среднерусского пейзажа, как и рыночные палатки), а задом – к чему? К огню, с которого началась человеческая цивилизация? Ритуальному языческому костру? Или к источнику той энергии, которая приводит во вращательное движение всю систему, но на огне которой она же нет-нет да и грозит сгореть? На эти и множество, ограниченное только количеством зрителей и их вопрошательной способностью, других вопросов предстоит ответить посетителям Манежа.